Su Lin Lewis, Jonathan Lipman, Клод Марковиц, Афшин Мараши, Мацумото Масуми, Ллевелин Морган, Али Мусави, Мисава Нобуо, Майкл О'Салливан, Александр Папас, Спенсер Пеннингтон, Боян Петрович, Патрик Пранке, Терен Севеа, Кониши Шо, Ямане Со, Санджай Субрахманьям, Оиши Такаши, Риан Тум, Эрик Тоджимбара, Торстен Тшахер, Фарзин Вейдани, Маржан Вардаки, Джеффри Вассерстром, Томас Вайд, Бин Вонг, Рене Воррингер, Ян Си, Люк Ярброу, Тонага Ясуши, Иштейак Ахмад Зилли и два анонимных рецензента этой рукописи. Мне также помогли бесчисленные предыдущие исследователи, чья работа отмечена в примечаниях.
Я благодарен стамбульскому издательству Khalkedon Books, которое в разгар кризиса Ковида снабжало меня текстовыми раритетами. Я особенно обязан Сохаибу Баигу (библиотекарю UCLA по Ближнему Востоку и Южной Азии), Нандини Бхаттачарии, Майклу О'Салливану и Эрику Тоджимбаре за то, что они поделились со мной информацией и переводами из нескольких работ на бенгальском, бирманском, гуджарати, османском и японском языках, каждый из которых я отметил в соответствующих примечаниях. Если в специальных примечаниях на сайте не указано иное, другие дайджесты, резюме и переводы являются моими собственными. Моя последняя и самая искренняя благодарность - моей жене Нушин и нашему спутнику Паше за их терпеливую поддержку, когда я собирал множество разрозненных нитей, которые я пытался сплести воедино.
Части глав 2 и 3 включают сильно пересмотренные и расширенные разделы моих статей "Буддизм, ислам и религиозная экономика колониальной Бирмы", Journal of Southeast Asian Studies 46, 2 (2015), и "Общие инфраструктуры, информационные асимметрии: Persians and Indians in Japan, c. 1890-1930," Journal of Global History 8, 3 (2013), которые публикуются с разрешения владельца авторских прав, Cambridge University Press. Части главы 4 также являются сильно переработанными и расширенными разделами моей статьи "Антиколониальная японофилия и ограничения исламской японологии: Information and Affect in the Indian Encounter with Japan", South Asian History and Culture 4, 3 (2013), которые публикуются с разрешения издателя, Taylor & Francis Ltd. (). (http://www.tandfonline.com).
ПРИМЕЧАНИЕ ПО ИМЕНАМ И НАПИСАНИЮ
При работе с таким большим географическим пространством возникают дилеммы разного рода, в том числе дилеммы наименования и написания. Ни одна из этих дилемм не стоит так остро, как сам термин "Азия". Как мы увидим во введении, у этого термина есть своя история, и поэтому его нельзя принимать за чистую монету. По причинам, которые станут понятны, в следующих главах термин "Азия" используется в двух значениях. Первый вариант использования очевиден: Азия относится к конкретному континентальному пространству, обозначенному на стандартных современных картах. Второе употребление - обозначенное кавычками - менее очевидно: "Азия" относится к идее единого континентального пространства, которое было придумано европейскими географами, а затем постепенно принято в самом регионе как одна из нескольких конкурирующих концепций пространства.
Когда в этой книге Азия используется в своем первичном конкретном смысле, она обозначает весь континент, обозначенный на современных картах (включая карту, напечатанную в этой книге), и, следовательно, простирающийся от Стамбула на западе до Иокогамы на востоке. Несмотря на картографические усилия географов, даже такая очевидная Азия - континент, а не понятие - может вызвать путаницу из-за широко распространенного обычая называть Западную Азию Ближним Востоком. Хотя я иногда использую термин "Западная Азия", чтобы подчеркнуть определенный момент, я чаще называю эту часть континента ее более привычным именем - Ближний Восток. По той же причине я редко использовал термин "Южная Азия", отдавая предпочтение более привычному "Индия", хотя в этот период речь шла о более крупном колониальном образовании - Британской Индии, включавшей нынешние Пакистан и Бангладеш, а также нынешнюю Республику Индия.
При написании книги о колониальной эпохе возникают и другие вопросы наименования, особенно для городов и штатов, названия которых были изменены в постколониальный период . Некоторые из ключевых городов, о которых идет речь в книге (например, Лахор), сейчас находятся в стране - Пакистане, название которой даже не было придумано до 1930-х годов, не говоря уже о том, чтобы появиться в течение века, о котором идет речь в этой книге. Несмотря на оговорки, в конечном итоге я решил использовать для Цейлона и Бирмы (вместо Шри-Ланки и Мьянмы) названия того времени. Отчасти это объясняется тем, что варианты этих названий наиболее часто встречаются в азиатскоязычных источниках, на которые я опирался, а отчасти тем, что их последующие переименования отражают сложную постколониальную политику национализма большинства. Исторические названия также обеспечивают полезную степень дистанции, которая предотвращает немедленное ускользание от ассоциирования событий, описанных на этих страницах, с современными событиями, скажем, в Мьянме или Шри-Ланке. Я использовал ту же логику для обозначения ключевых городов, называя Калькутту Калькуттой, Мумбаи - Бомбеем, а Янгон - Рангуном. К счастью, с названиями китайских и японских городов проблем меньше. За исключением тех случаев, когда в первоисточнике используются альтернативные варианты (например, Пекин и Кантон), я использовал стандартную латинизацию китайских иероглифических названий городов, таких как Пекин и Гуанчжоу. Хотя это и создает определенную неравномерность в трактовке Южной и Восточной Азии, в конечном итоге я остановился на использовании названий, которые наиболее узнаваемы для широкой читательской аудитории.
Существует также проблема передачи латиницей имен и слов из множества азиатских языков и систем письма, каждая из которых имеет свои собственные (в некоторых случаях несколько) конвенции для латинизации. Я решил приводить романизации в их простейшей форме, без макронов, подстрочных точек и других диакритических знаков. Хотя это нарушает некоторые научные конвенции (не в последнюю очередь в отношении японских долгих гласных и санскритских согласных), когда обсуждается так много языков, это издержки поиска компромисса ради удобочитаемости. Тем не менее я постарался обеспечить последовательную латинизацию, используя Ханьюй пиньинь для китайского языка и упрощенную версию системы Международного журнала ближневосточных исследований для арабской письменности. Китайские и японские личные имена приводятся в традиционном порядке, то есть за фамилией следует имя.
Наконец, чтобы обозначить перерыв перед выводами каждой главы, я использовал знак ۞, известный как rub' al-hizb. Он используется в традиционных арабских рукописях для обозначения конца главы, а его сочетание круга и квадрата также несет в себе отголоски буддийских и индуистских мандал. Это моя небольшая типографская дань уважения старым способам обучения в Азии.
Картография Джерри Крига
Введение. Встреча в Калькутте
В 1901 году бродячий японский историк искусства Окакура Какудзо написал запоминающуюся вступительную строку своей последней книги, провозгласив: "Азия едина". Несколько месяцев спустя Окакура сел на пароход в Иокогаме, чтобы увидеть континент, о единстве которого он вскользь заявил на расстоянии. После короткой остановки в Коломбо он сошел на берег в Калькутте, портовой
